После 23 лет отсидки вернулся самый известный в стране людоед Михаил Малышев.
Прямо в свою однокомнатную квартиру на первом этаже. Родители перестали выпускать детей на улицу, а железную дверь с надписью «Охраняется полицией» стараются поскорее проскочить.
В нашем доме поселился
В 1999-м не было ни одной газеты, которая не написала бы о Малышеве. Он убил и съел двух человек — молодую студентку и собутыльника. Когда пришла милиция, сотрудники обнаружили два холодильника, забитых человеческим мясом. Бр-р-р!
И вот он вернулся, отсидев от звонка до звонка. Почему не пожизненное? Убил-то он двоих. А что съел, так это отягчающие. Да и времена были сравнительно либеральные. Был еще вариант отправиться в желтый дом с решетками на окнах и надежной охраной, кушать манную кашку и принимать препараты. Но экспертиза признала его вменяемым. Хотя какой нормальный человек печет пирожки из человечины?
Самая обычная пятиэтажка в спальном районе. На первом этаже — новенькие решетки. Это квартира Малышева. Он их установил для собственной безопасности. Получается, что продолжает сидеть. Заточил он себя сам. Я стучался и в дверь (звонок оборван), и в окошко. Колыхнулась занавеска. Нет, журналисту Малышев не откроет. Только своей маме, которая живет неподалеку и ходит ему за продуктами, да участковому — тот по долгу службы наведывается раз в месяц.
Все эти долгие годы мама платила квартплату, а то квартиру продали бы судебные приставы за долги. Тихая старушка, она единственная, кто ждал сына из колонии. Соседи тоже ждали. Но вовсе не с любовью, а с ужасом.
Вроде бы суббота, люди ходят по магазинам или гуляют с детьми. А во дворе на улице Адмирала Ушакова все не так. Пустой двор. Я замерз, пока женщина с двумя детьми не проследовала в подъезд. Сразу достаю удостоверение во избежание недоразумений. Две девчушки жмутся к маме. В подъезд влетает папа.
— Можно с вами поговорить?
— Только поднимемся подальше от этой проклятой двери. А ты чего меня не подождала? — Это к жене. — Запомни, без меня ни шагу! Поняли, девчонки?
Владимир — так звали соседа — принялся рассказывать о соседе. Делал это он неохотно и даже с омерзением.
— Сидит целыми днями дома. Лишь ночью уходит на стройку сторожить. Его участковый устроил. Так полагается. Только один раз видел его. Упитанный такой. Он в колонии никого не съел? Помню, его сожительница напекла пирожков и ходила по квартирам угощала.
— Пирожки с мясом?
— С человечьим! Я не стал есть. Словно почувствовал. А родители съели по пирожку. Убивать таких надо. Вот прямо на площади облить скипидаром и сжечь!
— Почему скипидаром?
— А скипидар черти не любят…
— Не советую. Это уголовная статья. Предостерегаю.
— А с чувством брезгливости жить каково? Воспитывать дочек и трястись за них. Вдруг он возьмется за старое. Не удивлюсь, что он на стройке опять собак ест.
Володя не один такой. Единственная женщина сказала, что ей фиолетово, кто в соседнем подъезде живет. Все остальные возмущались и строили планы, как бы выселить соседа в пермскую тайгу к волкам-медведям. Но нет такого закона. Отсидел — ты такой же, как все.
— Он меня по двору гонял, — вспоминает Анатолий. — Как припустится и ну давай за мной бежать, — вспоминает Анатолий. — Я еще ребенком был. Думал игра. А если бы догнал?
Жизнь в изоляции
Странности у Малышева начались еще с детства. Убивал кошек и собак. Мама оправдывала его, говорила, что он играет в фашистов. А сам он на педсовете сказал, что ему не хватает белка, а для спорта надо питаться свежим мясом. Вот он и охотится на собак, а шкурки сдает на шапки, чтобы на мороженое хватало.
Потом он познакомился с девушкой-студенткой. И сделал ее своей рабыней. Вот для чего нужна была металлическая дверь. Однажды заставил ее пригласить в гости подругу. Не буду пересказывать протоколы. Жуть берет. Одним словом, он убил ее и съел. Вот тогда же подруга и напекла пирожков. Не пропадать же добру. Суд потом ее признал потерпевшей. Хотя в этом есть сомнения. Ведь будучи рабыней, она выходила на улицу и могла сбежать. Хотя любовь даже к людоеду ввергает в изумление.
Миша откусил ей кончик носа и мочки ушей. На суде говорил, что в порыве страсти. Знаю я эту страсть. Гастрономическую.
Постепенно в подъезде, заслышав шум, стали хлопать двери и, узнав, что приехал журналист из Москвы, образовался небольшой подъездный сход. Вопрос стоял один: как бы избавиться от такого соседа?
— А недавно он наш дом чуть на воздух не поднял!
Оказалось, Михаил забыл закрыть газ. Хорошо, что квартира на первом этаже, и проходящие соседи почувствовали запах. Мне думается, ничего он не забыл, просто жизнь с соседями ему не в радость. Каково это, чувствовать на себе испуганные взгляды? Даже в колонии он жил в изоляции — соседние койки были свободны. Никто не хотел засыпать рядом.
Наш сход так ничем и не закончился. Все разошлись по квартирам. А за железной дверью слышалось тяжелое сопение. Напоследок я спросил соседей: а если бы Михаил в пьяной драке убил бы двоих? Вы бы его боялись?
— Мы что, не понимаем? Это совсем другое дело. Состояние аффекта и все такое прочее. А тут глумление над трупом. Да еще над соседями. Пирожки мы ему не простим! Маньяк он!
Странно, но люди готовы мириться с бытовым убийцей. Играть с ним в домино во дворе. Выпивать иногда. А вот с людоедами дело обстоит не так. Не то что руки не подадут, а бегут как от огня. И мечтают выселись его к волкам-медведям. Нервы у меня крепкие, но и я бы обходил железную дверь стороной. Значит, не жить ему среди людей. Выбор за ним. Соседи свой выбор уже сделали.
С этим человеком нам придется жить вместе
Виктор Запрудский, председатель Московской коллегии адвокатов «Запрудский и партнеры»:
Начнем с того, что человек, отбывший срок, считается точно таким же гражданином, как и мы с вами. Он так же ходит на выборы и ездит на трамвае, берет кредиты и может жениться. Единственное, что его отличает, — это полицейский надзор, срок которого определяет суд.
Но тут вступает моральная сторона дела. Соседи не хотят жить с ним в одном подъезде и даже в одном доме. Они боятся, что он может взяться за старое.
По закону Михаила Малышева невозможно выселить. Более того, я бы советовал жильцам дома не заниматься травлей и другими экстремистскими действиями по отношению к нему — могут и сами сесть на скамью подсудимых. Малышев находится под охраной закона, как и любой гражданин России.
Что касается его принудительного переселения, то юридически это невозможно. Можно обращаться в любые инстанции — результат будет один. Мы живем в правовом государстве и переселение возможно только по суду. А перед судом он чист.
Тут есть два пути. Уговорить его сменить место жительства. Но и на новом месте, судя по всему, будут те же проблемы. Можно попробовать материально заинтересовать. Повторю, переселение возможно только на основе добровольного согласия. А его, судя по всему, нет.
Тогда остается второй вариант: съезжать самому. Но кто пойдет на это? Соседей много, а он такой один.
По материалам «Российской газеты»
Фото: «РГ»
