Это торжество приходилось как раз на середину всего зимнего праздничного цикла — Святок. В последний день уходящего года молодежь в кубанских станицах особенно веселилась. По домам «водили Мыланку» — красиво наряженную девушку — и щедровали, то есть пели особые песни с пожеланиями благополучия хозяевам.
Щедрый вечер,
Добрый вечер,
Добрым людям на здоровье!
Дай, Господи, благодать святую… — пели щедровальщики.
«С Новым годом да со Святым Василием!» — также могли слышать от них хозяева, потому что в наступающий день, первого января (по новому стилю — 14 января) праздновался День святого Василия Кесарийского. А в некоторых станицах щедровать ходили уже вечером первого (четырнадцатого) января.
Краски Святок
В вечерних обходах накануне Нового года участвовали в основном девушки и женщины. Парни и подростки также могли принимать в них участие, но реже. Зато в это время они могли предаваться новогодним «бесчинствам»: нередко снимали калитки, ворота и заносили их на другой край станицы. По словам известного этнолога Николая Бондаря, автора книги «Календарные праздники и обряды кубанских казаков», так поступали далеко не с каждым двором: или в этой семье жила «гулящая девка», или, наоборот, «очень строгая», не желавшая подчиняться общим правилам и отказывавшаяся выходить замуж. Здесь ученые видят стремление укрепить определенные поведенческие нормы.
А пока парни и девушки развлекались, взрослые окуривали деревья, чтобы защитить их от болезней и вредителей. Иногда к растениям, которые плохо плодоносили, подходили с топором, стучали им по стволу и грозили срубить.
Новогодний стол заставляли едой (свининой, пирогами и прочими яствами), высоким и пышным хлебом так, чтобы за ним не было видно хозяина. Это древний славянский обычай. А для того, чтоб «житы богато», под скатерть могли класть солому.
В прежние времена вся семья обязательно гадала: на погоду, замужество дочерей, судьбу членов семьи. Например, считалось, что если под Новый год на ветках деревьев будет иней, то есть надежда на хороший урожай.
Также существовала традиция, что в дом в Новый год первым должен зайти мужчина, поэтому ранним утром первого января молодые мужчины, подростки приходили посевать к родственникам, соседям и друзьям. Посевать — значит рассыпать в хате, на почетном месте — перед иконами, зерна пшеницы или других полезных растений. При этом посевальщики пели, просили Бога помочь хозяевам вырастить хороший урожай, быть с ними во время работы в поле:
А в поли, поли
Сам плужок орэ,
А за тым плужком
Сам Господь ходэ.
Благодарные хозяева дома подавали взрослым посевальщикам выпивку и закуску, а детям — сладости.
Зерно, оставшееся после посевания, считалось особенным. Его могли дать курам, чтобы те лучше неслись. А могли рассыпать по грядкам или вынести к воротам для хорошего урожая.
Кстати, очень популярным у зрителей стало яркое театрализованное представление со святочными обрядами, которое перед прошлым Новым годом подготовили артисты Кубанского казачьего хора. Одним из самых веселых стал воссозданный обряд вождения козы.
Помоги ближнему
На праздничную трапезу нередко приглашали не только родственников, но и знакомых. Особенно малоимущих, живущих одиноко. Помощь нуждающимся и благотворительность были одним из важнейших элементов не только станичного, но и «городского» Нового года.
В конце XIX — начале XX века на благотворительность обращали особое внимание: устраивались благотворительные балы, приемы и концерты, после которых проводили сбор пожертвований на нужды сирот и учебных заведений. Детей развлекали и угощали. Именно в этих мероприятиях, по мнению историков, коренятся советские традиции детских новогодних утренников и елок. Но до революции в проведении таких праздников важнейшую роль играла инициатива частных лиц и добровольных обществ, национальных общин.
Например, о таком мероприятии, приуроченном к наступлению 1913 года в станице Крымской, рассказала газета «Кубанский край»: «… в частном средне-учебном заведении был устроен первый ученический литературно-музыкально-вокальный вечер, прошедший с успехом, которому много способствовали: Е. А. Закаблуковская, Н. Ф. Теннис, К. Т. Шмарина, В. К. Гридасова, А. С. Фетцер, М. И. Янтарова, М. А. Барабаш, П. А. Лазарев, Е. Л. Саливеро, Ф. Т. Ефимов. Эллинское благотворительное общество предоставило декорации, Д. Ф. Варельджи пожертвовал детям конфет. Начальница Крымского средне-учебного заведения».
Не давать на это средств, отлынивать от официальных и общественных мероприятий считалось неприличным. Поэтому екатеринодарцы, планировавшие посвятить новогодние праздники сугубо частной жизни, заранее делали благотворительные взносы. Об этом можно прочитать в «Кубанских областных ведомостях» в конце и 1878, и 1879 годов: «В редакцию «Кубанских областных ведомостей» принимаются пожертвования с благотворительной целью взамен визитов на Рождественские праздники и Новый год.
Взамен визитов в дни наступающих праздников Рождества Христова и Нового года в пользу благотворительных заведений в редакцию поступили взносы от следующих лиц: от Виддинга — 1 рубль, И. О. Давыдова — 1 рубль, И. А. Кияшко — 3 рубля, В. В. Залесского — 3 рубля, П. П. Бурсака — 1 рубль».
Делались и «плановые» пожертвования. Так, накануне 1878 года «в Правление Екатеринодарского Благотворительного общества поступили членские взносы за 1877 год от членов общества: Василия Васильевича Залесского, князя Имама Наурузова и Лазаря Федоровича Черного — по 10 рублей, от Владимира Алексеевича Рослякова — 5 рублей единовременно в пользу школ Общества…»
В конце 1870-х годов предновогодний период уже нельзя было представить без подписной кампании на следующий год. «Подписку на газету «Правду» (так склоняется название газеты в оригинале — И. В.) принимает Семен Соколов. Он же продает календари на 1879 год Суворина, Гатцука, Гоппе, Тилле, Риккера, Глазенапа, киевские и другие», — писали «Кубанские областные ведомости».
Конечно, Новый год активно праздновали и в домашнем кругу. Екатеринодарцы ходили в гости к родным и друзьям, устраивали домашние спектакли, музыкальные вечера, детские праздники. «Ту самую» новогоднюю елку в дореволюционный период в основном наряжали на Рождество, а не на Новый год.
В то время уже формировалась и традиция детских новогодних спектаклей. Например, ставили волшебную сказку-феерию «У царевны Дин».
Также показывали и намеренно серьезные вещи, например, «обстановочные пьесы из жизни углекопов». Они должны были напоминать благополучным обывателям о тех людях, кому и в Новый год бывает не до праздника…
Как праздник «репрессировали»
После революции 1917 года особенности празднования Нового года стали быстро меняться. Те же кулачные бои порой становились более ожесточенными. Например, о кулачных боях в станице Усть-Лабинской, начинавшихся под сочельник и продолжавшихся до Нового года, писалось, что «бой идет не на жизнь, а на смерть. Бои не лишены и некоторой политической окраски. В одной группе — старые закоренелые казаки (еще недостаточно «расказаченные»), в другой — бывшие красноармейцы», — писала краснодарская газета «Красное знамя» в 1923 году.
Большевики в первые годы своего правления отрицательно относились к празднованию Нового года как такового, его называли «мещанским», «буржуазным».
А вот «реабилитировали» Новый год уже во второй половине тридцатых годов прошлого века. Но похожим на современный праздник, с шампанским и «Новогодним огоньком» по телевизору, он стал уже в конце шестидесятых — начале семидесятых годов.
«КулАчки» на льду
К зимним праздникам были приурочены кулачные бои, которых на Кубани называли «кулАчки». Бои происходили между мужчинами из разных краев станицы или жителями разных станиц. Нередко — на льду реки или озера. Первыми бой начинали подростки, потом — молодые парни, следом — взрослые мужчины. Иногда к удалой забаве присоединялись крепкие старики. Такие бои проходили по строгим правилам: например, нельзя было бить лежачего. После окончания «кулАчек» обе «сражающиеся стороны» вместе гуляли, мирно и радостно.
«У ног вакханки»
Екатеринодарцы не забывали об отдыхе и развлечениях. Наступление нового, 1914 года, например, было отмечено многочисленными постановками комедий и комедий-фарсов. Для них были характерны такие названия, как «У ног вакханки», «Севильский обольститель» и «Сын кокотки». Третьего января 1914 года в Зимнем театре планировалась к постановке комедия-фарс Леонарда Тальмского «У женских юбок». После спектакля и до трех часов ночи в театре должен был греметь маскарад.
А еще к празднованию Нового, 1914-го были приурочены гастроли мадемуазель Станиславской, «русско-польской каскадной артистки». «Каскадными артистами» до революции называли каскадеров…до 145-150 рублей, ранее подсчитывали для «РГ» в Национальном союзе защиты прав потребителей.
Источник: «Российская газета»
Фото: Владимир Аносов/РГ
