Каждая могила — своего рода закрытая книга. Она лежит корешком кверху, так что всякий может прочесть ее заглавие, говорящее о ее содержании и в то же время ничего не говорящее!
Эти строки принадлежат Гансу Христиану Андерсену, с детства известному каждому из нас сказочнику, и взяты мной из произведения «Весёлый нрав», герой которого имеет привычку посещать кладбища для уединенных прогулок и размышлений «о своём».
В традиционной русской культуре, да еще в сельской местности, это мало распространено. Здесь на кладбище обычно приходят «по делу»: ухаживают за могилами близких, поминают усопших. Или же бывают с похоронной процессией.
НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НО…
Ранней весной, в канун праздника Светлого Христова Воскресения, на станичных, хуторских и поселковых кладбищах традиционно людно. С граблями, секаторами и прочим инвентарём направляются тацинцы на погост, стремясь навести порядок. У тех, кто уже выполнил эту миссию, деловито интересуются, привезен ли песок. Как будто желая подчеркнуть всю ответственность момента.
На территории ст. Тацинской – пять кладбищ. За их содержание несет ответственность Администрация сельского поселения.
Четыре из пяти тацинских кладбищ действующие. Пятое, новое, пока еще закрыто для захоронения.
А в итоге получается полнейшая безответственность, потому что сухую растительность, выцветшие венки и прочий хлам некоторые «уборщики» хаотично наваливают вдоль кладбищенской ограды. И это еще полбеды, потому что другие без всяких угрызений совести складируют мусор на соседние могилы. Не преступление, но вопиющий поступок бесчеловечности!
Для коллектива нашей газеты это не просто общественная проблема, а личный болезненный вопрос. В декабре 2015 года скончался бывший редактор «Районных вестей», член Союза журналистов России, ветеран труда РФ Борис Григорьев. Чуть больше месяца спустя, вслед за Борисом Петровичем ушла из жизни его жена Тамара Васильевна. Родственников, которые навещали бы их могилы на старом кладбище в Тацинской, рядом нет. Мы в память о коллегах по мере возможности навещаем захоронения и стараемся поддерживать порядок.
Периодически могилы супругов оказываются под «чужим» мусором. Тем самым, что складывают наши же дорогие земляки при наведении порядка поблизости. Отчасти ситуацию можно было бы принять, если бы захоронение выглядело заброшенным, но нет. Более того: впервые у Григорьевых «наследили», когда с момента их смерти не прошло и года.
ЧТО ДЕЛАТЬ, И КТО ВИНОВАТ?
И вот здесь хочется прерваться и сделать небольшое отступление, ведь в год 95-летия «Районных вестей» нельзя не упомянуть о Григорьеве как о журналисте. И это – тоже память!
Когда в 90-е годы Борис Петрович стоял у руля редакции, я была ребенком. Журналистика, даже местная, интересовала меня мало. Сегодня, перелистывая уже начинающие желтеть страницы «районки» 30-летней давности, отмечу, что отличительной чертой Григорьева как автора являлось умение выносить на читательский суд самые актуальные вопросы современности.
Бросить вызов оппоненту, призвать его к ответу – это было в стиле Бориса Григорьева: «Если кто-то недоволен материалами газеты, то – милости просим – пишите, излагайте какую угодно точку зрения, мы опубликуем любое мнение» («Районные вести» от 29 сентября 1992 года, стр. 1).
А вот как Борис Петрович сам описывал проблемы местной прессы в годы лихолетья: «Страна перестала читать, ходить в кино, единственным средством информации стал «ящик», а там – то реклама жвачки, то прокладок с крылышками, то средств от перхоти, как будто россияне за тысячу лет своей истории так и не научились умываться, чистить зубы и вообще только вчера спустились с дерева. На дворе конец июня, а тираж «РВ» далеко не тот, который бы хоть кого-то устроил. Терять читателей – грустно, обидно, жалко. Многие из них (и вы об этом пишите сами) дружили с газетой по многу лет, а теперь вынуждены от подписки отказаться. Что делать, и кто виноват?» («Районные вести» от 23 июня 1998 года, стр. 2).
ВСЕ ТАМ БУДЕМ
Те же самые риторические вопросы – что делать? кто виноват? – проносится в голове, когда я прохожу мимо заброшенных захоронений. Глядя на такие надгробия, где высота растущих кустарников и деревьев достигает нескольких метров, невольно вспоминаю сказ об Иване, родства не помнящем. Ведь здесь, в этой земля, покоится прах чьих-то родителей, мужей и жён, братьев и сестёр, бабушек и дедушек, детей, как это ни прискорбно… Возможно, их родственники живут далеко или, в силу других обстоятельств, например, по состоянию здоровья, не могут ухаживать за могилами.
23 гектара составляет общая площадь кладбищ в Тацинской.
«А что я-то могу сделать?» — сейчас спросит кто-нибудь из читателей. А это уж как совесть скажет. Есть у меня знакомые, взявшие «шефство» над захоронением, что располагается рядом с могилой их родственника. Регулярно убирают сухую траву, вырубают поросль. И отнюдь не считают это каким-то героическим поступком, объясняя свои действия достаточно просто: «Все там будем».
ЭПИЛОГ
Существует в литературе такое понятие: кольцевая композиция. С чего начал, тем и закончи. Плох тот журналист, который не мечтает стать писателем. Перефразировав известное изречение, вновь обращусь к западной культуре. В маленьких и не очень европейских странах землю под могилу сдают в аренду на 20-30 лет. Считается, что за это время постепенно утрачиваются родственные связи. А потом памятник убирают и хоронят на этом месте уже совсем другого человека. Может, нам всё-таки стоит взять этот опыт на заметку? Что вы думаете поэтому поводу, уважаемые читатели?
Автор: Агния Диановская
Фото: «РВ»