Житель Крюкова Николай Забродин один из первых в составе Советских войск вошёл в Республику Афганистан.
В октябре 1978 года нашего земляка призвали в армию. Попал в группу Советских войск в Германии (ГСВГ), в 56-й автомобильный полк.
Год с небольшим Николай служил в качестве водителя, а в декабре 1979-го сообщили о предстоящей длительной командировке.
«Сформировали два батальона, отдельно — чисто автомобильный взвод, — вспоминает Николай Иванович. — Куда, зачем и насколько нас направляют, умалчивалось. О событиях в Афганистане мы в то время ещё не знали».
ШАГ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Перед самой отправкой на общем построении для поднятия боевого духа каждому вручили нагрудный знак Министерства обороны СССР «Отличник Советской Армии». Обращаясь к подчинённым, командир полка был немногословен: «Вы направляетесь в длительную командировку в Туркестанский военный округ».
Воодушевлённые солдаты, не догадываясь об истинной цели передислокации, отреагировали дружным: «Уррра!».
«Офицерские жёны, вышедшие проводить нас вместе со своими детьми, не могли сдержать слёз. А нам было невдомёк, что едем на войну», — рассказывает наш земляк.
Специальную подготовку солдаты прошли уже в Термезе (город на правом берегу реки Амударья в Узбекистане, на границе с Афганистаном), где формировались батальоны для отправки. В назначенный день под покровом темноты, в четыре часа утра, громадное количество войск пересекло водную преграду на понтонах.
«В провинции Кундуз, куда мы прибыли, вокруг — пустыня, пески и горы. Самостоятельно разбили палаточный городок и жили там, пока не возвели щитовые казармы, — вводит в курс дела афганец. — Причём, больше двух месяцев на одном месте задерживаться было опасно, приходилось постоянно менять дислокацию».
КРЕЩЕНИЕ ОГНЁМ
Николай Забродин попал в батальон материального обеспечения, главная задача которого — подвоз снарядов, продовольствия, строительных материалов и другого.
В первый же день Николай и его товарищи прошли боевое крещение — колонну обстреляли. Чтобы не стать для «духов» лёгкой добычей, передвигались только в светлое время суток, ночью выставляли охрану и ждали рассвета.
«Местность сложная — горы, перевалы. Случалось, что на какие-то 30 километров тратили полдня. Со временем колонны стали охранять с помощью танков, БМП, вертолётов, а сначала приходилось туговато».
По воспоминаниям ветерана боевых действий, если колонну обогнали местные, то уже ясно, что они сообщат о продвижении русских дальше и впереди нужно ждать засаду.
Ещё одним признаком грозящей опасности были пустые провинции. Если местные покинули дома, значит, впереди ловушка для шурави (так афганцы называли русских).
«Чтобы парализовать движение, душманы стреляли в водителя первой машины, которых катастрофически не хватало. Поэтому когда шофёра ранили или убивали, а возможности транспортировать машину не было, её сжигали на месте, чтобы не досталась врагу, — поясняет Николай Иванович.- А вообще командиры дорожили каждым солдатом. Взводные — свои, вместе с нами командированы из Германии, ротный – толковый мужик. Отношения на равных, без разницы — командир ты или рядовой. В целях безопасности знаки отличия не носили, друг друга знали в лицо и кто в каком звании».
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ
Прослужил Николай Забродин в Афгане год и два месяца. Командир, провожая подчинённого, подсказал, чтобы в военном комиссариате по месту проживания его поставили на особый учёт.
Работники Тацинского военкомата решили по-своему («какой такой Афганистан?!»). Только где-то через два года демобилизованных стали ставить на особый учёт и предоставлять льготы. А Николаю Ивановичу Забродину с чьей-то «лёгкой» руки пришлось доказывать свою причастность к тем событиям, поднимать архив, и только через Москву удалось восстановить справедливость. На это ушло без малого пять лет.
Сегодня афганцы продолжают общаться. Делятся воспоминаниями и со своими близкими. У Николая Забродина два сына, три внучки и один внук. Александр – артиллерист, полгода назад надел солдатские сапоги и добросовестно несёт службу, как 35 лет назад его дед.
