«Районные вести» открывают рубрику «Истории фронта и тыла», посвящённую 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Пелагея Николаевна Рожко из Тацинской 1 мая 2025 года отметит своё столетие. За жизнь протяжённостью в целый век этой женщине пришлось пройти через такое, что не каждому под силу. Лишения и фашистская оккупация в военные годы, гибель отца на фронте. Уже в мирное время — потеря мужа, двух сыновей и внука. Кто испытал, тот знает – великое горе пережить своих детей.
Пелагея Рожко (в девичестве Каршина) родилась и выросла в хуторе Верхнеобливский в многодетной семье колхозников (было два хозяйства — «имени Кагановича» и «имени Калинина»). Поля — второй ребёнок, а ещё были старшая Вера, младшие Люба, Надя, Лёня и Нина.
Когда на страну напала фашистская Германия, девушке было всего 16. «Отцы на войне, матери в колхозе, а мы на подхвате, — вспоминает Пелагея Николаевна. — Косили траву, пололи бахчу и пшеницу, пасли быков, а во время сева сидели на сеялках. Целый день на ветру – лицо чёрное, потрескавшееся».
Когда немцы стали заходить вглубь страны и нависла угроза вторжения на Донскую землю, население привлекали к рытью окопов.
Не обошла эта участь и Полину, в лютые морозы вместе с другими подростками она рыла траншеи под Морозовском.
«Мама рассказывала, что спали на соломе в амбаре за посёлком. Пока были домашние продукты — питались, а потом голодали, — поясняет дочь труженика тыла Вера Иванкова. – Страшным испытанием стали вши, покрывавшие тело шубой. Стоило большого труда избавиться от этой напасти».
Попала Поля и в список для отправки на окопы под Таганрог. Работали с раннего утра и до поздней ночи — враг наступал. Неопровержимым доказательством того стала бомбардировка вражеским самолётом местности, где работали наши земляки. Всё вокруг было разворочено. Полине Каршиной удалось спастись. Вместе с другими земляками пешком добралась домой.
И среди немцев были люди
Особые воспоминания у пожилой женщины о пребывании в хуторе немецких оккупантов. Случай на деревенской улице стал показателем особой жестокости фашистов. Немцы на глазах у всех бросили под гусеницы вражеского танка проходившего мимо старика.
Семье Пелагеи Николаевны повезло: приквартированные к ним немцы не лютовали и даже предупредили об особой жестокости отрядов «СС» – советовали не показываться им на глаза.
Спасли вражеские солдаты и жизнь старшей сестре Вере, когда та лежала уже без сознания из-за начавшегося воспаления груди. Немецкий врач оказал ей медпомощь, и она через короткое время встала на ноги.
«А мы всё равно их боялись. Сидели на печке, как суслята», — вспоминает Пелагея Николаевна.
Помогали в тылу как могли
По воспоминаниям Пелагеи Николаевны, местные жители, рискуя своей жизнью, спасали жизни других.
В хате у Каршиных скрывался раненый — худенький красноармеец. Когда зашли немцы, он вместе с детьми сидел на печке. «Матка, все твои?»- спросил фриц. «Мои, мои!», — подтвердила Прасковья Степановна. Солдату удалось уйти живым.
Свела с ним судьба ещё раз. По улице гнали военнопленных, а жители вышли, чтобы бросить им сухарики, и вдруг кто-то выкрикнул: «Мама!». Прасковья Каршина увидела знакомого солдатика. Немецкий конвоир (и среди них были добрые люди), приняв его за местного, незаметно толкнул парня в придорожную траву, и тот скрылся. Когда женщина вернулась домой, названный сынок уже был там — обессилевший и оголодавший. Окрепнув, опять ушёл к своим.
«Мамин дядя укрывал у себя командира, которого натёрли хиной и выдали за больного, фрицы боялись подходить, — продолжает разговор Вера Васильевна. – В это время в хуторе хотели расстрелять двух пленных лётчиков. Командир, узнав об этом, приказал приготовить женскую одежду, собрать больше людей и, когда будут вести арестованных, оттеснить хотя бы одного, переодеть и таким образом спасти. Всё так и вышло».
Ещё много случаев сохранилось в памяти – пять лет длилась война, а воспоминаний на целую жизнь.
Замуж за фронтовика
Немцы наступали на Севастополь, когда 19-летний Василий Рожко вместе с боевыми товарищами держал оборону на горе Гасфорт. Бои были ожесточёнными, наш земляк получил тяжёлое ранение в голову. Сутки пролежал без сознания. Очнулся уже на барже вместе с другими ранеными и убитыми.
Последствия были очень серьёзными – парень потерял память, ему пришлось заново учиться разговаривать, читать. Из госпиталя морячка не выписывали, пока не восстановился полностью.
«Папа нёс дровишки для буржуйки, а кто-то окликнул его по фамилии, он резко повернулся и всё вспомнил», — рассказывает Вера Васильевна.
Врач списывал бойца домой, но Верхнеобливский был занят немцами, Вася попросился на свой корабль. Прошёл курсы сигнальщика, овладел всеми тонкостями этой профессии.
Домой вернулся 1948 году, а уже на следующий год создали семью с Пелагеей.
Пережила труженик тыла, вдова участника Великой Отечественной войны не только смерть мужа, но и старшего сына Юрия, внука Дениса. Средний Геннадий пропал без вести в 90-х.
Живёт сейчас ветеран труда с дочерью, окружённая теплом и заботой. А 100-летний юбилей – ещё одна страница её долгой, насыщенной жизни.
В рубрике «Истории фронта и тыла» на страницах газеты и на сайте rajonnievesti.ru мы расскажем о воинском и трудовом подвиге наших земляков в грозные сороковые, приведем воспоминания фронтовиков, тружеников тыла, бывших узников концлагерей, вдов участников Великой Отечественной, детей войны. Приглашаем учащихся, краеведов, коллективы учреждений и всех читателей внести свой вклад в летопись Победы. Вместе сохраним историческую правду для последующих поколений!
