7 ноября — 107-ая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.
#НОВОСТИКакие тайны скрывались на верхних уровнях советской власти, каково быть дочерью знаменитости, и имели ли в СССР место «династические браки» — об этом поделилась профессор МГИМО Наталья Капитонова (Мазурова), дочь первого заместителя председателя Совета Министров СССР Кирилла Мазурова, в интервью для «Российской Газеты».
Наталья Кирилловна, вы по девичьей фамилии Мазурова. Как возникла в жизни вашего отца «республика-партизанка», объединившая 374 тыс. человек? О Кирилле Мазурове известно, что он, будучи одним из партизанских командиров, лично участвовал в боевых операциях. «Было весело» — так написал об этом в одном из своих донесений в Центр. Необыкновенная смелость и, наверное, какая-то мальчишеская безрассудность?
Наталья Капитонова поделилась, что когда её отец находился в госпитале, он настойчиво просил отправить его на фронт, но вместо этого его определили на курсы высшего командного состава «Выстрел». В начале осени 1942 года его внезапно вызвали в Москву в Центральный штаб партизанского движения, откуда он получил назначение специальным представителем штаба по всей южной части Белоруссии.
Хотя её отец всегда находился на передовой, он мог избегать участия в боях, так как занимался штабной работой. Интересно, что он критиковал Эдуарда Нордмана, легенду первого партизанского боя Великой Отечественной войны, за необдуманные поступки, говоря: «Понимаешь, на тебе лежит ответственность за множество связей. Если с тобой что-то случится, всю эту работу придется начинать заново». Тем не менее, он сам участвовал в штурмах и позже признавался, что его интуиция подсказывала, что ему ничего не угрожает. За проявленное мужество он был награжден орденом Красного Знамени.
Однажды, когда он стоя стрелял из автомата, ординарец Николай Симонов, не зная, как его защитить, кричал, но из-за шума ничего не было слышно. В конце концов, он подполз к отцу и толкнул его под колени. Николай прошел с Мазуровым всю войну и затем работал с ним в Совете Министров СССР.
Что знал сугубо городской человек про жизнь в лесу?
Наталья Капитонова: По сути, ничего. После разговора с Пономаренко в ЦШПД, он провел несколько вечеров в библиотеке имени Ленина, изучая, что такое партизанская война. На момент назначения его знания об этом были крайне поверхностными. Ему предложили изучить воспоминания о войне 1812 года, Гражданской войне в СССР и гражданской войне в Испании. Из прочитанного он усвоил главное – партизанская борьба должна стать народным делом и не начинается по команде сверху.
Кому и как партизаны выносили приговоры? Был какой-то план, спущенный сверху?
Наталья Капитонова: Были, конечно, операции по уничтожению самых озверевших фашистов. Но чаще всего было так: создавали небольшие летучие отряды по шесть-семь человек, которые выходили из леса и искали немцев. Где найдут, там и уничтожали. Без всякого плана.
Кирилл Мазуров девять лет руководил Белорусской ССР. Если посмотреть на современный Минск и Беларусь в целом, чего бы там не было без него?
Наталья Капитонова: Не хочу приписывать все успехи послевоенной Белоруссии одному человеку. На «белорусское чудо», когда в кратчайшие сроки людей вывели из землянок и подвалов, был построен первый атомный реактор, сеть электростанций, калийные комбинаты, создано стабильное водоснабжение (Минское море) и республика из сельскохозяйственной была превращена в индустриальную — работала команда. Эти люди вместе воевали и знали друг друга досконально. Я хорошо помню, как они собирались у нас по выходным, молодые, веселые! Вкалывали как проклятые. Минск лежал в руинах, было даже предложение перенести столицу в город Борисов. Но город отстроили заново. Возвели театры, Академию наук. Университет строился. Отец объезжал стройки утром до работы, сам за рулем. Ездил и по Минску, и по окрестностям, уезжал в другие области, неожиданно появлялся, оперативно решал очень многие вопросы. К нему привыкли, особо и не реагировали, когда он появлялся.
Дочь поделилась, что ее отец и Тихон Киселев были уверены в том, что нефть будет найдена в Беларуси, и настаивали на том, чтобы из Москвы прибыли специалисты. Однако Центр не соглашался с этим и сомневался в истинности их предположений. В итоге нефть действительно была обнаружена — целая нефтеносная зона в Полесье. Она отметила, что отец испытал огромную радость. Стоит добавить, что среди всех советских республик (по словам Е.М. Примакова, наибольшей «советскостью» обладала именно Беларусь) лишь она и Россия не зависели от дотаций!
Наверное, самое важное, за что мы сегодня уважаем Беларусь — честное отношение к истории.
Наталья Капитонова отметила, что для увековечения памяти защитников Брестской крепости ее отец приложил значительные усилия. Интересно, что в нашей стране еще не было прецедента, когда крепость удостаивалась звания Героя.
С Хатынью тоже связана необычная история. Вместе с Тихоном Яковлевичем Киселёвым, ее отец отправился в район, где они остановились всего в 50 километрах от Минска. Прогуливаясь по лесу, они наткнулись на поляну с останками сожжённых домов. В тот момент началась работа по восстановлению деревень, уничтоженных немцами, и правительство выделяло на это значительные средства. Однако это место выглядело заброшенным. В деревне, похоже, были разрушены все дома, и восстанавливать их было некому. Опросив пастуха, который пас рядом скот, они узнали название деревни — «Хатынь». Так и возникла идея увековечить память всех сожжённых деревень.
По официальным данным, во время войны полностью или частично было уничтожено 9200 белорусских деревень. А сгорели дотла и не были потом восстановлены 186.
Наталья Капитонова: Курированием увековечения их памяти занялся Петр Миронович Машеров. В то время отец находился в Москве. Но это еще не вся история. Центральные власти выступали против создания мемориального комплекса. В частности, проект не пришелся по душе Екатерине Фурцевой, министре культуры СССР на тот момент. Она заметила, что изображение старика с ребенком напоминало сцены из концлагеря. В ответ белорусы прибегли к уловке: объявили, что в Хатыни не будет полноценного мемориала, а только памятный знак. Презентацию макета памятника провели в белорусском представительстве в Москве, где Мазурову удалось уговорить секретарей ЦК КПСС Демичева и Капитонова прийти. Им мемориал пришелся по душе. На мероприятие также пришла Фурцева. Коллеги начали хвалить проект, и у нее не оставалось шансов для возражений.
Ваш отец стал первым замом председателя Совмина СССР Алексея Николаевича Косыгина, и вы переехали в Москву из тихого Минска…
Наталья Капитонова делится, что они не слишком хотели менять место жительства. В Москве свои правила и незнакомые люди. В Беларуси же все было гораздо привычнее: устоявшаяся жизнь, родные места и хорошие отношения. Отец добирался до работы пешком и не опасался никаких трудностей.
В столице у него была более численная охрана. Однако мигалки и специальные машины сопровождения отсутствовали. Родители преимущественно жили на даче. Отец работал по 12 часов в сутки, даже по субботам, и семья встречалась с ним лишь в воскресенье. Дача считалась объектом государственной собственности и там, естественно, присутствовал обслуживающий персонал. Но после выхода ее отца на пенсию ему предоставили весьма скромное жилье. Если сравнивать с современными дворцами, это место не более чем простая сторожка.
В новостях советского радио, когда представляли руководство КПСС, фамилии Мазурова и Капитонова шли рядом. Советская элита все же предпочитала выбирать супругов из своих?
Наталья Капитонова поделилась воспоминаниями о том, как она и её будущий супруг жили в одном доме и на одной лестничной площадке, что и привело к их знакомству. В то время «династические браки» не пользовались одобрением, и их союз оказался исключением из правила. Пара встречалась довольно длительный срок, прежде чем решиться на свадьбу. Позже Наталья осознала, что их брак значительно усложнил жизнь родителям. Её отец постоянно был под подозрением в связях с различными группировками; он часто взаимодействовал с белорусами, когда они приезжали на пленумы ЦК. Он общался с Машеровым и другими, а также с московскими белорусами. Кроме этого, не забывали и о семейных встречах с Иваном Васильевичем Капитоновым.
Ваш отец стал вторым человеком в правительстве СССР в 51 год. Молодой даже по нынешним меркам. Может, потому у него были сложные отношения с Хрущевым?
Наталья Капитонова: А в 39 лет он был назначен председателем Совмина Белоруссии, в 42 года избран Первым секретарем ЦК КПБ. Всегда об этом напоминаю своим внукам. У отца было двойственное отношение к Хрущеву. С одной стороны, он очень ценил его активность, то, что тот на месте не сидел, много ездил по стране, во все вмешивался. Но с другой — у Никиты Сергеевича была масса бредовых идей, по поводу которых он ни с кем не советовался и буквально навязывал стране. Отец же привык приступать ко всем новшествам, как следует все взвесив, посоветовавшись с профессионалами. В частности, в Белоруссии Хрущеву не дали уничтожить подсобное хозяйство. Не позволили, как он требовал, весь скот забрать в колхозы.
Были в республике и против сокращения полей традиционного для нее картофеля в пользу кукурузы. Отец открыто спорил с Хрущевым, который носился с идеей разделить обкомы на сельскохозяйственные и промышленные. И с другой его идеей — чтобы в каждой области был свой совнархоз.
А еще они с коллегами на пленуме в 1953 году не позволили снять руководителя Белоруссии Патоличева, чтобы заменить его белорусом, как предлагал Берия. Центр вынужден был отменить уже принятое решение, что было беспрецедентно. Такая независимость раздражала Хрущева, который называл отца «этот партизан».
«Я не хочу больше с тобой работать!» — «Это взаимно». А это уже диалог несговорчивого «партизана» с Брежневым…
Наталья Капитонова делится тем, что для ее отца было значимым, что Брежнев был фронтовиком. Тем не менее, Леонид Ильич в жизни проявлял себя как сибарит, и многие государственные дела решались в процессе охоты. Сначала он уделял время ее отцу, приглашал его в поездки, включая поездки за границу. Однако с течением времени у него начала развиваться ревность к Косыгину, из-за чего он ощущал его доминирование. Иногда это принимало забавные формы. Однажды Брежнев откровенно сказал отцу: «Знаешь, Косыгин зазнялся.» В итоге выяснилось, что Косыгин отказался зайти к Леониду Ильичу в кабинет, предложив: «Лучше ты приходи ко мне.» При этом оба работали в одном здании: Брежнев располагался на третьем этаже, а Косыгин — на втором.
По части аппаратных интриг Брежнев, конечно, был вне конкурса. Устроил отцу выволочку за то, что тот много ездил по стране. А как он мог не ездить, если курировал работу 29 министерств и ведомств, строительство БАМа, крупнейших инфраструктурных объектов за рубежом?! Однажды отец был у шахтеров в Кемерове, работал там неделю. После этого Брежнев поставил вопрос о том, чтобы запретить такие поездки без разрешения Политбюро ЦК КПСС. Стал оттеснять членов Политбюро из публичного пространства — мол, зачем им выступать на пленумах, раз он представляет отчетный доклад?
Дошло до того, что Леонид Ильич однажды предложил отцу докладывать, о чем говорят в секретариате Косыгина. Тот взвился: никогда ни на кого не стучал! Отношения шли к разрыву, когда и прозвучало «Я не хочу больше с тобой работать». До него примерно таким же образом убрали Шелепина, Семичастного, Воронова, Полянского, Подгорного. Отца отправили в отставку в 64 года, заменив на 80-летнего Тихонова.
К слову, моя мама дружила с супругой Леонида Ильича. Я даже однажды попала к Брежневым на дачу, где меня встретили очень тепло, угостили чаем. Виктория Петровна никогда не вмешивалась в дела мужа.
Как бы вы оценили фигуру Кирилла Трофимовича Мазурова как историк?
Наталья Капитонова: Как один из экспертов по проблематике политического лидерства (в странах Запада), я считаю его выдающейся личностью. Это мнение разделяют многие. В 1988 году, уже на пенсии, отец поехал в Минск, где отмечали 40-летие освобождения от фашистов. Было большое торжество во Дворце спорта, где собрались 5 тыс. человек. Когда объявили, что в зале присутствует Мазуров, зал разразился долгой овацией. Отец говорил, что был потрясен. А я с высоты прожитых лет могу оценить масштаб его личности так: на мой взгляд, она полностью соответствовала масштабу той великой страны, которую отец представлял. И, конечно, в том, что СССР в 1970-е годы находился в зените своего могущества, есть и его личный вклад.
