В россйские войска отправится федеральный «десант» психологов, чтобы помогать бойцам справляться с травмами и стрессом. Одни бойцы ждут реальной помощи, другие — сомневаются, что «гражданские» поймут их.
Как пишет «Российская газета» в сентябре в стране должен заработать федеральный пул психологов, готовых работать с участниками СВО — как на передовой, так и дистанционно. Идею ещё в июле предложила вице-спикер Госдумы Ирина Яровая, и Минздрав её поддержал. Уже утверждены методики, инструкции по выявлению психозов, программы реабилитации. Но главный вопрос — будет ли это работать на практике?
На фронте к инициативе относятся по-разному. Гвардии капитан Евгений Кужин, психолог 155-й бригады морпехов, говорит: «Я — категорически за!» Но с важной оговоркой: помощь должна быть реальной, а не для отчётов. Он уверен: работать с бойцами должны военные психологи, прошедшие через огонь — а не «дамы, видевшие войну только по ТВ». Психолог должен быть рядом постоянно, а не приезжать «раз в месяц на гастроли». Доверие — ключевое. Иначе боец не откроется.
Он приводит пример: новобранец, неделю назад пришедший из Telegram и фильмов, где война — это «бравурные марши», а на деле — блиндаж, холод, страх. У парня — психоз, он говорит: «Стреляйте в меня, я устал». Кужин едет к нему — потому что знает его, встречал, улыбнётся — и начнётся доверительный разговор. Помощь должна быть здесь и сейчас — не через неделю.
Военный священник Максим Серпицкий тоже подчёркивает: многие «прикомандированные» психологи не готовы к реальности фронта. Один, вспоминает батюшка, впал в панику под обстрелом — пришлось запретить ему выходить из машины, чтобы не деморализовать бойцов. «Лучше бы развивали военное духовенство», — считает он.
Начмед 810-й бригады Сулак предлагает радикальное решение: ввести в штат заместителя командира по психологической работе. Психологи должны нести ответственность, как врачи — принимать решения об эвакуации, лечении, изоляции. Сейчас — приехал, поговорил, уехал. А боец остался один.
Но есть и скептики. Офицер спецназа с позывным Шторм считает: бойцам нужна не психотерапия, а социализация — чтобы, вернувшись домой, они не чувствовали себя чужими среди «гламурных» и «меркантильных». «Мы воевали за своих. Если их нет — никакой психолог не поможет», считает Шторм.
На сегодня помощь уже получили 83 тысячи человек. У 30% — стрессовые расстройства, у 27% — серьёзные психические нарушения. Психологи нужны — но настоящие, проверенные, свои.
