Донбасс. Инна Тарасенко, учительница английского языка, 37 лет, потеряла ногу в результате обстрела ВСУ. Но уже через несколько дней после ампутации педагог решила продолжить работу.
Она не теряет оптимизма и прямо из больничной палаты сегодня ведет уроки онлайн.
— Ну, а как же иначе? По-другому я не могу. Это же дети, мои ученики. Нельзя прерывать образовательный процесс, — говорит мужественная Инна Владимировна, которая имеет полное право находиться на больничном.
— Выкладываю задание в мессенджерах и соцсетях, проверяю работы, исправляю ошибки… Дети мне звонят, консультируются в личных сообщениях. То, что я могу, делаю. Преподаю во втором, третьем, четвертом и шестом классах, да и завуч еще. Постоянно на связи с коллегами и руководством. Ну как постоянно? Обстрелы сейчас… Вчера весь день из-за этого на Петровке света не было. Да и интернет в больнице плоховато ловит. Но ничего, прорвемся…
Палата двухместная. Я сразу обратила внимание на окна — они забиты. Последствия попадания снаряда в Республиканский травматологический центр (именно сюда в самых сложных случаях везут пострадавших в обстрелах жителей ДНР). Лишь чудом тогда никто не пострадал, но от удара выбило окна, отрекошетило в потолок. В той самой палате в момент обстрела были люди, но все остались живы.
Сейчас все школы Донецка переведены на удаленную работу. В таком режиме они работают уже год. И хоть кажется, что в городе нет детей, это не так. Все сидят по домам и выходят на улицу под присмотром взрослых и то по необходимости.
Мы разговариваем с Инной, а за окном то и дело слышны холодящие душу взрывы. Мне становится не по себе. Но местные спокойны и будто бы уже не замечают. Привыкли? Нет, привыкнуть к этому нельзя. Но за девять лет они научились разбираться, что, куда и откуда летит. А самое главное, они по-прежнему не теряют оптимизма, веры и человечности.
— Не волнуйтесь, — успокаивают меня. — Когда слышим этот «бах», понимаем: значит, далеко и не в нас. Говорят, ПВО срабатывает и мы под защитой. Снаряд, который бьет по тебе не слышно. Мне и раньше рассказывали, а теперь и по себе знаю, — говорит Инна, вспоминая свою историю.
Семья Тарасенко живет в Петровском районе, на окраине города. Это густонаселенный и в последнее время самый обстреливаемый многострадальный район Донецка. Не раз атаке подвергалась и школа. Накануне первого сентября, когда педагоги пришли на планерку, снаряды полетели в здание. По инструкции, все укрылись в подвале. Когда залпы стихли, смелая учительница английского вызвалась проверить, что повреждено. И спасла родную школу от пожара! К тому моменту раскаленные осколки снаряда попали в класс, выбило стекла и линолеум на полу начал плавиться…
А вот теперь крепко досталось и жилью Инны Владимировны, и ей самой, и питомцам.
Впервые снаряд попал к ним в частный дом за несколько дней до трагедии с Инной. Тогда там находился 12-летний сын Тарасенко. Ребенок лишь чудом не пострадал. Но здание и припаркованная рядом машина оказались серьезно повреждены. Одна их овчарка погибла, вторую ранило.
— Мы на время, пока не восстановим хотя бы часть строения, переехали к родственникам в квартиру. А в дом ездили наводить порядок. Нужно было окна забить, обломки вынести. Я покатила тележку с мусором на свалку, метрах в ста всего от дома она. Ничего не слышала, а потом вдруг — удар, взрыв. Меня отбросило в сторону, кругом столб пыли. Я поняла, что попало в ногу. Подняться я не могла и стала звать на помощь.
Супруг Андрей тут же кинулся к жене. Вдвоем с соседом погрузили Инну в машину. И повезли в находящуюся рядом городскую больницу. «Случай серьезный!» — заявил врач, и Инну экстренно переправили в областной травматологический стационар. Она не теряла сознание и хоть и пребывала в шоковом состоянии, но до самой операционной понимала, что происходит. И надеялась, что все будет хорошо.
— Нога была неестественно вывернута. Но я надеялся, что это перелом, или достанут осколок, и со временем все пройдет, — вспоминает Андрей Тарасенко. Он очень переживает за Инну и каждый день навещает ее в больнице.
Операция длилась четыре часа. Медики старались сделать все, чтобы сохранить конечность. Но повреждения оказались настолько серьезными, а кровопотеря такой, что для спасения жизни учительницы пришлось провести ампутацию выше колена. Это подтверждает заместитель главного врача по хирургической части Республиканского травматологического центра Вадим Оноприенко.
Придя в себя в реанимации, Инна не поверила, что ноги нет. Ей казалось, она ее чувствует. И даже может шевелить пальцами. Конечно, сейчас уже все понимает, что ногу не вернуть, но, когда забывается, ей по-прежнему кажется, что она на месте.
— Знаете, какие страшные фантомные боли! Я ощущаю каждый палец, которого нет. Ногу дергает и пронзает острая боль. Мне объяснили врачи, мозгу нужно время, чтобы перестроиться, чтобы заглушить нервные импульсы, которые он посылает в конечность. Ну, а пока я на обезболивающих плюс получаю назначенную терапию, — говорит моя собеседница. Впереди еще одна операция. После нее нужно дождаться, когда затянутся раны и образуется культя.
Инна очень надеется, что ей удастся вернуться к полноценной жизни, и она сможет ходить.
— На этом жизнь не заканчивается, и я не отчаиваюсь. Меня все поддерживают и приводят примеры, что полноценно можно жить и без ноги. Хочу жить, работать, приносить пользу людям. Слышала, что есть современные протезы, способные заменить утраченные конечности. Теперь мечтаю о таком… Мы верим, надеемся и ждем, что закончится война, мы все отремонтируем и построим, со всем справимся. Я хочу вернуться в любимую школу, пусть даже на протезе. Пока я не представляю, где взять этот протез и сколько это будет стоить.
Учительствуют Тарасенко вдвоем. Они и познакомились в школе, вместе уже 15 лет, женаты — 13. Андрей Владимирович — учитель физкультуры, профессиональный спортсмен и тренер по рукопашному бою.
— Я очень хочу, чтобы моя любимая жена могла нормально передвигаться. Для этого сделаю все от меня зависящее. Но боюсь, что без посторонней помощи нам не обойтись, вздыхает Андрей Тарасенко.
Текст/Фото: Елена Мелихова, Российская газета