Любопытно, но автору, Николаю Долгополову, статьи об этом матче рассказывали не мало. Так случилось, что в 1970-е начале 1980-х Николай выезжал переводчиком сборной советской команды по водному поло на Олимпийских играх 1976 года в Монреале, в тренировочном лагере Олимпийского комитета США в Колорадо-Спрингсе, на Всемирную Универсиаду в Мехико. Об этом информирует Российская газета.
В те времена, находясь вместе за границей располагало к долгим и откровенным беседам. Ватерполисты, их тренеры и руководители были замечательными людьми. Водное поло в то время было популярно, но никто из сборной не задарил нос.
Как было в Монреале
На игры в 1976 году в Монреале приехали заранее, по причине того, что чемпионам Олимпиады 1972 года нужна была акклиматизация и привыкание к бассейну. От ватерполистов ждали побед, хотя они и сами в это верили. И вдруг сразу же последовала череда ужасных и необъясним неудач. Они даже не смогли выйти из группы. И тогда высшее спортивное руководство без всяких ватерполистов нашло выход. Он так и остался с тех пор единственным и в своем роде неповторимым. Почти всех игроков объявили заболевшими, команда снялась с соревнований «по медицинским показателям».
Открытых драк в раздевалках или в автобусах не было, но атмосфера была гнетущей. Пытаясь хоть как-то подбодрить игроков, руководители пытались воодушевить их, рассказывая о своих былых успехах. В их число, несомненно, входил матч финальной стадии Олимпийских игр 1956 года против венгерской команды в Мельбурне; в 1976 году никто не говорил»кровавый», как сейчас. Думаю, только после того, как все участники ушли, родился красочный уничижительный термин «кровавый».
Только постороннему человеку водное поло покажется относительно спокойной игрой. Судья пытается остановить драку, тычки, стычки, которые видят зрители на поверхности бассейна. Однако главное поле боя находится под водой. Их бьют по ногам, топят и тащат на дно. Особенно болезненно, когда попадают в чувствительное для мужчины место, пусть и защищаемое раковиной.
Как было в Будапеште
За последние несколько лет я десятки раз посещал венгерскую столицу. И всегда, когда я проезжал через центр города, знакомые показывали мне некоторые старые здания. Они рассказывали мне, что на этом здании висели ваши, а на тех, что подальше наши.
Не буду вдаваться в политические тонкости: в конце октября 1956 года в Будапеште произошло восстание. Начались массовые расправы над коммунистами. Их избивали,расстреливали и вешали, и к ноябрю Венгерская Народная Республика, поддерживаемая западными державами, была на грани разрыва с Социалистической Федерацией. По просьбе руководства Венгерской коммунистической партии в Венгрию вошли советские войска. За этим последовала перестрелка, а иногда и бои. До сих пор ведутся споры о количестве жертв с обеих сторон, и противоречивые цифры не могут быть поняты.
Не все встали на сторону повстанцев. Это напоминает мне о гражданской войне. Один мой близкий друг рассказывал, что его отец, рабочий, воевал против русской армии. Будучи студентом, он был сторонником разумного компромисса. Потом отца посадили в тюрьму, и сын вызволил его из лагеря.
Как было в Мельбурне
Переводил я в Монреале и вице-президенту технического комитета по водному поло Международной федерации плавания (ФИНА) Андрею Юльевичу Кистяковскому. Он рассказывал, что изначально в Мельбурне его впервые избрали в комитет ФИНА, что уже было большим успехом для нашего водного поло.
В Мельбурне знакомые венгры общались с Кистяковским сухо, но без оскорблений.
Мы знали, что матч с многократными олимпийскими чемпионами венграми будет сложный, но в спортивном отношении. Про происходящее в Будапеште не говорили, да и слышали о том, что впоследствии стало широко известно, мало. Тут наши и венгры были словно близнецы. Мы, как водится, долго просидели на сборах, потом команду отправили в Бирму на акклиматизацию, оттуда в Австралию. Венгры во время событий тренировались в спортивном лагере. В город их не отпускали.
В подробностях они узнали обо всем, в стране произошедшем, в Мельбурне. Встречались с эмигрировавшими соотечественниками. Те рассказывали, приносили газеты.
6 декабря 1956 года к игре с русскими готовились не просто как к матчу, а как к сражению.
Юрий Александрович Шляпин приехал в Монреаль-76 руководителем команды. В Спорткомитете СССР знаменитый игрок возглавлял отдел водного поло. А в Мельбурне 24-летний Шляпин сыграл за сборную все семь матчей. Непосредственный участник игры с венграми вспоминал о ней с горечью. Команды только выстроились на бортике бассейна, как с венгерской стороны послышался мат. В то время русский преподавали в Венгрии во всех школах, так что могли нахвататься. Рук нашим соперники не пожали. Бормотали под нос тихие проклятия.
Шляпин тогда не был в команде ведущим, о чем венгры знали. И доставалось ему поначалу поменьше, чем лидеру Петру Мшвениерадзе. Нашего почти двухметрового гиганта, по-ватерпольному столба, били с первых минут. Судья не «замечал», и венгры разошлись. Тактика их стала понятна: лупить, выводить из себя. Зачем? Ведь были сильны, сыгранны. Но настраивались на мордобой, демонстрировали стремление к мщению и вот таким неспортивным образом мстили. Оскорбления звучали все громче. Свисток безмолвствовал. Капитан венгров Дьярмати ударил Мшвениерадзе, у которого пошла кровь. Петр сдержался, но Дьярмати наседал. И тут, по мнению Юрия Шляпина, началась бойня. Удара Валентина Прокопова, которым тот рассек лицо Эрвину Задару, он не видел. О залитом кровью бассейне не говорил. Может и не было такого. Но вот что Задар выскочил из бассейна и был действительно в крови, как и Мшвениерадзе, подтверждал. Тут с трибун в наших полетели бутылки, банки, монеты. Так венгры-эмигранты, сидевшие на переполненных трибунах, поддержали своих.
Две команды бились уже на бортике бассейна. А в кулачном бою не обойтись без крови. Люди в форме разнимали дерущихся. Шляпин не уверен, были ли это полицейские. Разняли, но судья не дал доиграть оставшуюся минуту. Наши проигрывали, и им засчитали техническое поражение. А в следующем матче победили немцев и взяли «бронзу».
Они очень боялись, что команду в Москве разгонят. Ведь именно так поступили с футбольной сборной, проигравшей в 1952 году записанным в политические враги югославам — 1:3. Но время наступило другое. Никаких репрессий, а Петру Мшвениерадзе даже присвоили звание заслуженного мастера спорта. Через много лет о команде вспомнили. ЗМС дали всем игрокам.
Что было потом
Если Мельбурн покидали все-таки с достойной «бронзой», то из Монреаля уезжали бесславно «по медицинскому заключению». Но через четыре года на Олимпиаде-80 в Москве наша помолодевшая сборная уверенно выиграла «золото» с новым тренером Борисом Поповым. Особенно был я рад за отличных парней вратаря Евгения Шаронова, Александра Кабанова, Мишу Иванова и, конечно, Каху Мшвениерадзе. Сына того самого Петра.
Автор: Екатерина Мамаева
